НИЖНЕЕ КОЖОКОВО ДО РЕВОЛЮЦИИ

Хотя земельная реформа была тяжелой для крестьян Кабарды, она сыграла положительную роль в развитии сельского хозяйства, проло­жила путь к капитализму, ввела Кабарду во всероссийский рынок.

В конце XIX века один раз в 3-4 года проводились переделы земли в соответствии с количеством домовладельцев в общине. Передел вели около И) доверенных лиц. Пахотные земли разбивали па несколько одинаковых крупных участков-паев 0ц1ы (!ыхьо) по количеству отдельных групп. Каждая группа делила полученный участок на паи по числу платежных домохозяев (платящих подать). В среде пайщиков соблюдалась строгая дисциплина. За проступки одного отвечал весь коллектив пайщиков. Если новый член общи­ны оказывался неплатежеспособным, то подать платил коллекетив. Поэтому к принятию нового члена относились с большой осторож­ностью. Если пайник хотел уйти из общины на отход или на другую работу, то он терял свой земельный пай.

Земельная община прочно держала крестьянина. До конца 70-х годов XIX века земледелие развивалось слабо, но позже в крестьян­ском хозяйстве наблюдался подъем. В основном сеяли на первых порах просо (ху). К 1890 году стали сеять в большом количестве кукурузу и собирали богатый урожай этой культуры. У крестьяни­на появился интерес к обработке земли, стали применяться более совершенные орудия труда, которые покупа­лись на станции Прохладной. Склады земледельческих орудий на этой станции сыграли в 80-х годах XIX века важную роль в разви­тии сельского хозяйства всей Кабарды. Предприниматели Юхневич и Резанов обеспечивали крестьян железными плугами, бричка­ми, косилками, граблями, жатками, молотилками, веялками. В прежние времена крестьяне пользовались в основном деревянными сельскохозяйственными орудиями: сохой, боронами, мотыгой, сер­пом, арбой с деревянными колесами. Потому и производительность труда была низкой.

Во время работы крестьяне объединялись. Так было во время пахоты, сенокоса, уборки урожая.

Как сказано выше, большая часть пахотных земель находилась в руках землевладельцев, а простым крестьянам приходилось жить в нужде, не имея собственного клочка земли. Поэтому многие уходи­ли на заработки в другие селения, города и даже за пределы Кабарды. Уходили и из Нижнего Кожоково. Так, например, Тута Шуру­пов в 1904 году обратился к местной власти с просьбой о выдаче ему отпускного билета в станицу Государственную, Ставрополь­ской губернии, где он нанялся пасти общественный скот, потому что, как сказано в заявлении, «не имея рабочего скота, не в состоя­нии прокормить свою семью». По той же причине отходником стал Дуль Шекихачев, который работал грузчиком на железнодорожной станции Котляревской. затем — лесником в Рязанской губернии, Кайтуко Саралыюв батрачил в селении Верхнее Кожоково, потом работал на строи тельстве железной дороги Туапсе - Сочи. Мусхуд Тлехураев и Каним Шомахов работали пастухами в Ставрополь­ской губернии. Отходниками были также Мухамегмирза (Цу) Шорогиев, Нашхо  и Дзу Багагусовы.

В Нижнем Кожоково было мало хозяйств, основанных на наем­ном груде (л1ыщ1э), поэтому крестьяне вынуждены были уходить ) пределы селения.

Отходничество играло важную роль в развитии самосознания крестьянских масс.

К началу XX века крестьяне стали производить много хлеба с целью продажи, для чего требовался наемный труд. С его помощью можно было сеять не только кукурузу, просо, пшеницу, но и лук и чеснок. Урожай отправляли во многие города России.

Нижнекожоковцы выращивали на продажу кукурузу, пшеницу, ячмень, просо, позже -- лук и чеснок. Продавали в основном на станции Прохладной. Большинство дворян торговлей не занима­лось.

В 1902. году в селении было посеяно 240 десятин проса (собрано 2200 пудов), 180 десятин кукурузы (собрано 340 пудов). Было ско­шено 660 десятин угодий, собрано 15 840 копе!! сена. С 900 ульев собрали 70 пудов меда. Продали меда и воска на сумму 640 рублей.

Практиковалось среди крестьян брать в аренду скот, землю и орудия труда. Это называлось «бэджэнд». Крестьянин, не имея ни скота, ни инвентаря, брал у владельца участка кредит под залог своего клочка земли. Чаще всего это кончалось тем, что клочок земли переходил в собственность арендодателя.

Несколько десятилетий после реформы скотоводство развива­лось слабо, однако в 90-е годы поголовье крупного рогатого скота, лошадей, овец, коз начало расти. Крестьяне в большом количестве стали продавать их на станции Прохладной и в других юродах. Особенно бурно развивалось коневодство. Это было связано с по­требностью русской армии в хороших лошадях кабардинской поро­ды. Крупных конезаводчиков в Нижнем Кожоково не было, но разведением хороших лошадей занимались наиболее зажиточные крестьяне - Хакуновы, Губжоковы, Шугушховы, Фомитовы.

С 1897-го по 1906 год поголовье скота увеличилось на 10,3 %, а лошадей - в 2 раза (до 638 голов).

Быстро развивалось овцеводство. Овец разводили в основном для продажи на базарах в Моздоке, Пятигорске, Нальчике, Про­хладной и других местах.

Продавать сельскохозяйственную продукцию крестьяне возили чаще всего во время ярмарок. Так, в сентябре 1900 года в Прохлад­ной проходила вторая Терская ярмарка, где была представлена продукция полеводства, садоводства, огородничества, животновод­ства, пчеловодства. Ярмарка длилась 9 дней.

Некоторые жители селения занимались скупкой и перепродажей крупного рогатого скота и лошадей. Этим делом так увлеклись Хакяша Шугушхов и Бажана Шифадугов, что подали жалобу па то, ч то им не дают удостоверения на скупаемый скот:

«Его высокопревосходительству господину начальнику Наль­чикского округа от жителей с. Нижнего Кожокова Хакяши Шугушхова и Бажаны Шифадугова. Старшина нам объявил, что удо­стоверения на скупаемый нами скот не будет выдаваться. Так как мы уже занимаемся скупкой скота, то покорнейше просим разъяс­нить нам, воспрещается ли скупать буйволов, а если да, то каким образом мы можем подрядиться в армию для доставки скота и куда мы должны обратиться.

04.07.15 г.К сему X. Шугушхов и Б. Шифадугов,

В просьбе отказано 07. 07.15 г.».

Торговлей в собственных мелкотоварных магазинах занимались 'Гирик Шуруков, Мухамед Шекихачев, Хакяша Шугушхов, Мастафа 'Гхазеплов, Суть Тхазеплов, Хаджи Хаичев, Шамиль Шекихачев, Ашаф Индароков.

В 1901-1902 годах начали работать пять водяных маломощных мельниц, принадлежавших Саламу Коцову, Мисосту Хабитежеву, Хизиру Шарданову, Кушуку Шурукову и Мамсыре Мамхегову.

1904 год для России был неблагоприятным. Япония начала войну на дальневосточных рубежах. Для участия в этой войне с большим трудом, путем обмана, царскому правительству удалось набрать сот­ню добровольцев из кабардинских селений. Прибыв на фронт, сотня была с ходу брошена в бой и понесла огромные пот ери.

К концу войны среди солдат согни росло недовольство. Срок службы уже давно истек, но командование никого не отпускало домой. Организатором волнений стал бывший учитель из Вольного Аула Залимгери Керефов. В результате его агитации 13 октября рота бросила позиции и стала расходиться, но ее окружили и обез­оружили казаки. 13 человек предали военно-полевому суду. Керефова приговорили к смертной казни, остальных (среди них были Кармов, Кудаев, Орсаев) - к 12 годам каторжных работ.

Керефов мужественно держался во время казни. Он говорил: «Умираю, чтобы карахалкам проложить дорогу». О Залимгери Ке- рефове в Кабарде, Адыгее, Черкесии сложены песни и сказания.

В сотне Залимгери Керефова в русско-японской войне участво­вали солдаты из Нижнего Кожоково. Это Миш Хуажев, Цына Ка- нуков, Нахо Хужоков и другие.

Надо заметить, что кабардинцев стали привлекать к военной службе только в 1887 году. Военная реформа 1870 года их не каса­лась. Служба в армии для кабардинцев ограничивалась взиманием особого денежного сбора.

В 1905 году произошла первая русская революция, началом ко­торой было Кровавое воскресенье 9 января. Весть об этом событии донеслась и до окраин Российской империи.